«Есть мнение»: Белые пятна военной истории

Александр Винокуров: Через несколько дней мы все будем праздновать День Победы. Когда расспрашиваешь своих родственников о войне, далеко не многие бабушки и дедушки готовы рассказывать о военном времени, и с каждым днем последние живые воспоминания теряются. Андрей очень много занимается военной историей, он руководит историческим клубом «Наследие». Первый вопрос – легко или сложно добывать информацию о тех событиях?

Андрей Евдокимов: Направление работы клуба – это, все-таки, НКВД и войска НКВД, а добыча такой информации никогда не была легкой, одни сведения до сих пор закрыты, другие утеряны.

Александр Винокуров: Один из таких мифов – миф о «кровавых чекистах», которые отсиживались в тылу и не собирались воевать за Родину. Насколько это миф?

Андрей Евдокимов: Ну, история НКВД ранних 30-х годов отличалась от 40-х годов. Если брать годы работы госбезопасности, особых отделов – на начало Второй мировой войны отделы НКВД никому не подчинялись. Особые отделы были переданы в структуру политотделов, и из-за этого часто были накладки, так как контрразведка давала одну информацию, а особые отделы, органы НКВД давали другую информацию. Я считаю, что основные моменты начала 1941 года у нас налицо – отступление армии, падение подразделений.

Александр Винокуров: То есть, была готовность, но в то же время неготовность к войне. Нужно понимать, что отделы НКВД – это не только госбезопасность и ГУЛАГ. Это пожарные, пограничники – это все входило в Народный комиссариат.

Андрей Евдокимов: На момент 1941 года войска НКВД были одними из самых подготовленных.

Александр Винокуров:  На территории Новосибирска формировались разные части.

Андрей Евдокимов: Полк НКВД в Новосибирске формировался всего один – это полк №273, сформирован в декабре 1941 года. До этого они полгода тренировались на территории Бердска. И после этого полк был отправлен в город Сталинград в составе 10-й стрелковой дивизии НКВД.

Есть немецкие воспоминания о битве под Москвой, выложенные в общий доступ, когда бойцы вермахта столкнулись с бойцами 156-го Тульского полка и бои были достаточно тяжелые, немцы шли на прорыв. Но произошла небольшая заминка и немцы отошли – потому что они узнали, что перед ними чекисты, а чекисты не отступают и не сдаются. Это не пропаганда, это воспоминания немецкого офицера.

Александр Винокуров: Если говорить о поисковой части – как много найдено наших земляков?

Андрей Евдокимов: Наши коллеги из Волгограда нашли только одного бойца войск НКВД. Бойцы были найдены в одной воронке, там было 6 человек, почти все были идентифицированы. В основном это иркутяне, но среди них оказался наш новосибирец. Когда 273 полк переводили в состав 12 стрелковой дивизии города Орджоникидзе, в июле 1942 года, часть полка была оставлена для пополнения полков 10 стрелковой дивизии Сталинградской, и вот часть наших бойцов попала в состав 272 полка иркутского. Там наши бойцы жили до сентября-октября 1942 года.

Александр Винокуров: Для вас память о войне – это что?

Андрей Евдокимов: Наверное, память о войне – это то, что я хотел бы избежать для себя, своей семьи и страны.

Александр Винокуров: Это такая сложная вещь – мы знаем о войне, но не помним, не знаем героев войны. На дворе уже 2017 год, через 15-20 лет вообще не останется никого, кто даже косвенно был причастен к войне 1941-1945 годов. И это будет забываться все равно, уходить на второй план.

Андрей Евдокимов: Если брать во внимание Первую мировую войну 1812 года – результаты данных компаний не переписывались так яростно историками, как результаты Второй мировой войны.

Александр Винокуров:  А почему она постоянно переписывается?

Андрей Евдокимов: Если вы обратили внимание на последние политические события, историческими моментами сейчас очень модно апеллировать. Россию пытаются и сейчас обвинить в противозаконных действиях на территории других стран. Так показано на уровне нашей истории, что мы постоянно были агрессорами. Поляки нас вообще обвинили в том, что мы были пособниками Гитлера до 1941 года.

Александр Винокуров: К нам присоединился Владимир Васильевич Попков, генерал-майор в отставке, начальник военного училища Новосибирского военного института в 1994-1999 годы. Доброе утро. Мы сегодня говорим о Великой Отечественной войне, о войсках НКВД. На ваш взгляд, эту историю возможно сохранить, чтобы ее кто-то не переписал?

Владимир Попков: Хочу всех поздравить с наступающим праздником. Войска НКВД после войны были забыты, хотя до этого они всегда были на острие государственной политики. В 1934 году, когда произошла реорганизация ОГПУ НКВД, в НКВД вошли и коммуникации железнодорожных, автомобильных сооружений, и пограничные войска – все мы были в НКВД, только под разными управлениями.

Александр Винокуров: До сих пор, когда звучит эта аббревиатура, я как-то внутренне напрягаюсь, все равно есть ассоциации, что НКВД связан с репрессиями.

Владимир Попков: У многих родственники попали под репрессии – ими занимались и чиновники, и НКВД. Было свыше 6 тысяч кулацких восстаний, в которых участвовало 1 млн 800 тысяч крестьян. У нас даже в Западной Сибири было более тысячи террористических актов. НКВД охраняли тюрьмы, исправительные учреждения. Конечно, все сохранилось в памяти и передавалось по наследству.

Александр Винокуров: Сейчас пришло сообщение с мнением, что все, кто до этого периода дожили, отсиживались в окопах, поэтому живы и остались.

Владимир Попков: Я закончил Орджоникидзевское военное училище. С 1938 года это училище пограничных войск. 22 июня наши выпускники все были буквально на передовых – охраняли границы. Пограничники были на заставах. Единственной силой, которая встретила прямыми действиями на границе – это пограничники. Ни одна граница почти не отступила. Пример – Брестская крепость – конвойный батальон защищал крепость.

Андрей Евдокимов: С приходом Хрущева у нас очень быстро начали увеличиваться списки репрессированных. Хотя под понятие «репрессированный» попадало много уголовных статей. Мы помогали родственникам репрессированных, и, когда изучали личные истории этих людей, то узнали, что многие попали в ГУЛАГ по уголовным делам – кто-то сидел за хищение, кто-то за изнасилование. Я не говорю про 100% массовость, это было порядка 30-40%. Некоторые из них вышли из заключения как «репрессированные».

Поэтому, чтобы изучать этот период, нужно внимательно смотреть документы и включать голову. У нас в памяти ГУЛАГ ассоциируется исключительно с политическими тенденциями, хотя ГУЛАГ – это исправительная система наказания. Когда стали доступны документы и про это стали писать и читать, эта мысль очень быстро осела.