Ускоритель-рекуператор. Идею не то чтобы новая, но сегодня особенно актуальная: оборудование очень экономичное. Таких ускорителей во всём мире три, их используют в мощных лазерах на свободных электронах. Изначально пучок электронов рождается в этой синей ёмкости. Здесь он улучшает свои технические характеристики, далее разгоняется до скорости, приблизительно равной скорости света. И самое главное преимущество этой установки - то, что однократно рождённый пучок исследователи могут использовать вторично, тем самым - экономя электроэнергию и не давая повышаться радиационному фону. Мощные лазеры в будущем можно использовать, например, для подзарядки космических спутников связи и, конечно, для фундаментальных исследований. Идея такого применения рекуператоров некогда появилась именно в Новосибирске. Владимир Литвиненко - начинал в ИЯФе, сейчас работает в Штатах - и может взглянуть на работу коллег со стороны.
Своими наработками наши физики делятся с коллегами в тревожное время - проект реформы Академии поставил под вопрос привычное течение научной жизни. Запас прочности у ИЯФа большой: но даже здесь предпочитают не загадывать на будущее.
Николай Винокуров, заведующий лабораторией Института ядерной физики СО РАН: "Отдельное финансирование физических институтов - в принципе, очень правильная идея. Другой вопрос - что из этого выйдет. Так сказать, "хотели как лучше"... Но отдельное финансирование больших установок - "Мега сайенс" - это очень правильно, потому что в рамках Академии наук это невозможно".
Но с тем, что "в рамках Академии" должна остаться фундаментальная наука - согласны все.
Владимир Шильцев, директор Центра физики ускорителей национальной лаборатории имени Ферми (США): "Даже в Америке частные компании в фундаментальную науку не вкладываются - это невыгодно. В России трудно ожидать, что в фундаментальную науку кто-то из больших компаний, которые, что у нас - нефть, авиация, космос, ж/д... Большие частные и госкорпорации вряд ли будут вкладывать. Поэтому единственная надежда остаётся на государство".
От того, сумеют ли реформаторы и академики прийти к компромиссу, зависит, сможем ли мы через двадцать лет с гордостью сказать "эта научная идея появилась у нас".
