Принято говорить, что мумию из Новосибирска увезли - но это не вполне так. Увезли одну мумию, а вторая осталась. Это соплеменник той самой, которую в прессе принято называть "принцессой Укока", "принцессой Кадын". Светловолосый мужчина, воин с татуировками на теле. Но именно женская мумия на протяжении двадцати лет привлекала всеобщее внимание.
Две с половиной тысячи лет назад величественное плато Укок стало родовым кладбищем одного из скифских племён, кочевавших по территории современных Монголии, Казахстана и Алтая. Информацию о них можно только накопать - в буквальном смысле. Учёные назвали эту археологическую культуру "пазырыкской" - по месту, где впервые обнаружили мумии знатных скифов. Ценность высокогорных погребений в мерзлоте. Лёд сохраняет дерево, текстиль и тела. Именно на это был расчёт новосибирцев, правда, курган, ставший мировой сенсацией больших открытий не обещал. Однако у ограбленного и полуразрушенного захоронения обнаружилось второе дно. То, что скрывала многослойная могила, изменило взгляды на пазырыкскую культуру, а сезон девяносто третьего года стал поворотным в судьбе участников раскопок.
Наталья Полосьмак, член-корреспондент РАН: "Вот этот момент, он, конечно, был очень волнующим - это было счастье, что, оказывается, в этом кургане прекрасное неразграбленное погребение. А то, что начиналось дальше, это было просто история совершенно необыкновенная. Я просто помню, что каждый день у нас был волнующим. Каждый день был как праздник - когда ты идёшь на раскоп и не знаешь, что будет там, в этом льду через каких-то двадцать сантиметров, тридцать сантиметров - сколько мы ещё сможем пройти в этот день".
Игорь Слюсаренко, ставший после того сезона специалистом по древнему дереву, вспоминает - когда напряжение достигло высшей точки, пришлось работать под объективами сразу нескольких иностранных съёмочных групп. Но их мало замечали - внимание было приковано к главному объекту.
Игорь Слюсаренко, дендрохронолог: "Для меня наиболее потрясающий момент, который я запомнил на всю жизнь - это были её кисти рук. Которые были видны и которые, когда открыли этот мех, что закрывал всё тело, они были с длинными пальцами, с ногтями, с татуировкой на пальцах - это меня пробило просто".
Археологи в тот сезон между собой называли свою удивительную находку "Леди". Марина Мороз хотела завершить научную карьеру, но после этих раскопок много лет подряд отвечала за сохранность мумий.
Марина Мороз, реставратор: "Мы почувствовали себя сопричастными к этому прошлому, очень близко связанными. И мы к этим людям стали относиться, как к людям, которые очень нам близки. Потому что вот эти точки в будущем и в прошлом соединились, и мы стали относиться к ним с таким почтением - это не просто кости от какого-то скелета, это действительно живой человек".
Среди тех, кто разделил с профессионалами эти чувства, были студенты нашего педагогического университета. Встреча с большой наукой на фоне девственной природы сплотила их в постоянный отряд, "отряд Полосьмак". Кирилл Луговой ездил в экспедиции на протяжении ещё десяти лет.
Кирилл Луговой, участник экспедиции: "Невероятно комфортно. Поскольку любые проблемы, которые возникают в жизни - а тут ещё девяностые годы, понятно, что проблем самых разных много - все просто отсекаются напрочь и их как будто не существует. Поэтому экспедиционное состояние это не самое комфортное, которое в жизни было - но одно из них".
После раскопок начался не менее важный этап работы. Реставрация и анализ. У Елены Шумаковой тоже очень личное отношение к мумии. Елена выполнила для музеев несколько копий костюма, обнаруженного в погребении и стала автором самых известных изображений лица женщины, при жизни бывшей кем-то вроде шамана или жрицы. Сегодня жалеет, что реконструкция не может дать информации о мимике персонажа.
Елена Шумакова, художник-реконструктор: "Черты эти, крупные - крупный нос, скулы, губы, они не говорят о том, что женщина была некрасивая - мне кажется, что здесь её немного сделали излишне мужественной, она вполне могла обладать и другим обаянием... женским. Тут вот она такая мужеподобная, воительница... шаманка или кто. А она могла быть вполне обаятельной женщиной".
Сегодня мумия хранится в музее Горно-Алтайска. Увидеть её фактически, невозможно, но здесь предлагают посмотреть на одну из сотрудниц - считается, что Олеся Чичкакова - вылитая принцесса Кадын.
Олеся Чичкакова, сотрудница национального музея республики Алтай: "Приятно так - многие издалека приезжают, спрашивают, многие говорят - она похожа на вас, я говорю, да, этот макет сделан с моего лица".
Наука больше доверяет точным данным. Благодаря курганам Укока удалось свести воедино разрозненные факты о жизни пазырыкцев - не хватало именно такого, замёрзшего, неограбленного, нерядового погребения. Время здесь замёрзло - теперь лёд растаял и история стала новой реальностью.
Находка новосибирцев изменила республику и сам Укок. Мистический ореол, окутывающий плато, притягивает тысячи туристов. Трудно сказать - на пользу это или во вред: появился дополнительный заработок, но заповедной эту территорию назвать уже трудно. Задача местных властей - организовать дело так, чтобы природа страдала минимально. Другое дело - общественная жизнь: вокруг мумии сложился, чуть ли не культ, теперь скифская женщина - часть мифологии. Без археологов ничего бы не случилось: вряд ли кто-то обратил бы внимание на полуразрушенное рядовое погребение на обочине горной дороги.
