Кшиштоф Занусси: «Я чувствую себя компетентным в вопросах старости»

– Почему в этом году для показа выбран фильм 1996 года, ведь, обычно фестивали – это новые фильмы, только что созданные?

– Возраст для фильма небольшой. Это даже для человека немного. Картину «Галоп» никогда показывали в России. Признаюсь, что лента была смонтирована без русских субтитров. Когда я, наконец, добился версии с субтитрами, то подумал: «Может, стоит показать то, что напрямую касается моей жизни?» На самом деле, всё, что происходит на экране – это моя автобиография, воспоминания из моего детства. Время тогда было трудное, а теперь я подумал, что эту историю можно снять как комедию.

Об этой картине мало кто знает, хотя в Польше она достаточно популярна, её показывали и на Каннском фестивале. Это довольно важная для меня работа. Хотя все мои киноленты в какой-то степени биографические, но эта – более всего. Там почти напрямую всё сходится, только два отличия. Первое – я, на самом деле, родился не в провинции, а в Варшаве, которую после войны надо было отстроить с нуля. Никаких родственников не было, не было никаких знакомств, поэтому я чувствовал себя как мальчик из провинции. Второе – в фильме мой отец уехал в Англию, а на самом-то деле он оставался в Польше. Просто так получилось, что его часто, хотя и ненадолго, сажали в тюрьму. Вы не подумайте, в этом нет трагедии. Сейчас я всё объясню: мой отец по происхождению итальянец с вулканическим темпераментом, поэтому он часто резко высказывался, когда стоило бы промолчать вовсе. Он говорил откровенно – и его за это сажали на неделю-две. Никакой политики. Он регулярно оказывался в тюрьме, и мы очень редко видели его дома – все равно, что он уехал бы, например, в Англию. В общем, я сам решил его вместо застенков каземата отправить за границу.

Есть еще одна вещь, но это несколько деликатный момент, можно сказать, интимный. Если вы хотите смотреть картину, надо любить главного героя. Я выбрал мальчика, который, как мне кажется, милый и увлекающий, но если бы я в его возрасте был таким мальчиком, то я бы сегодня не сидел здесь, не делал бы картин – мне бы всё в жизни досталось легко. Я был совсем другим, и меня никто особенно не любил. Поэтому я здесь сделал подмену имени. И он гораздо более привлекательный, чем я в его возрасте.

Всё остальное – настоящее: и тётя, и министр внутренних дел, и осёл, неписаные запреты не кататься на лошадях (считалось, что это развлечение для бывших помещиков). На самом деле, что-то в этом было. Коммунисты были правы, это была память довоенной Польши. Нам не разрешали кататься на лошадях, а мне так хотелось! Это ведь символ свободы. А я был тяжеловатым мальчиком, так что на лошади я был хорош, а бегом – не очень. Вот обо всем этом, таком человеческом, я и снял фильм.

– В этот приезд в Новосибирск Кшиштоф Занусси представляет не только фильм, но и свою книгу с очень внушительным названием – «Как нам жить? Мои стратегии».

– Там есть вопрос и нет ответа. Ответ нам всем надо находить ежедневно. Постоянного ответа нет. Эта книжка уже вышла в нескольких странах. И это уже след моих докладов, которые я читал после приглашения из Америки. Там за последние 10 лет стало модно читать лекции о жизни. Не только про определенные предметы, а чтобы студенты могли столкнуться с жизненной философией – не с академической, а в «ежедневном» смысле. Я начал читать такие лекции и показываю отрывки моих картин как иллюстрацию к обстановке. В книжке разделены разные этапы жизни – от детства, юности, зрелости – и до старости (я в ней уже чувствую себя полностью компетентным). Мне кажется, я знаю, как искать гармонию между личной жизнью и карьерой, как опасно быть перфекционистом и как опасно безразличие. Там есть страница или две, где я цитирую какие-то сцены из моих фильмов, и там есть QR-код, и если вы хотите, то с помощью смартфона можно увидеть эти сцены. Другой такой книжки в мире нет. Чтобы разрешить использовать эти сцены таким образом, надо быть продюсером этой картины. Я себе разрешил. Думаю, что это интересно.

– Вы уже упоминали, что фильм «Галоп» автобиографичен, но насколько он близок к реальной биографии Кшиштофа Занусси?

– Все детали сходятся – даже мелочи, имена героев. Я просто сделал отбор эпизодов. Такие времена, времена репрессий – это эпоха драматических приключений. И все эти приключения бывают либо комичными, либо полнейшая трагедия. Никак иначе. Никаких полусцен быть тогда не могло – такое было время. Например, вспоминаю, как мы не могли найти страховку для конюшни и пригласили священника, чтобы бы он помолился за успех нашего мероприятия. У меня была фотография в церкви (а в школе нельзя было признаться, что человек ходит в храм), и однажды этот снимок увидел директор, и мне пришлось съесть снимок (до сих пор помню вкус фотобумаги) Зато не было никаких доказательств.

– Актриса Майя Комаровская сыграла в фильме Вашу тетю. Насколько Майя на неё похожа?

– Майя Комаровская – моё открытие, я десятки раз приглашал её на роли в свои фильмы. Мы подружились на второй моей полнометражной картине и до сих пор дружим. Физически она не похожа на тётю, а психически – очень. Такая эксцентричная женщина. В те времена эксцентризм спасал. Можно было погибнуть, а можно было себя спасти. Моя тетя настаивала, что она «не врет, а говорит неправду» – это для молодого человека было невероятно трудно понять. Она, кстати, тоже часто читает молодёжи лекции. Разумеется, о жизни.

– А мальчик, который сыграл главную роль, стал актером?

– Да, он играет в сериалах, и у него много своих детей. Он еще появился у меня в фильме «Инородное тело», в эпизоде. Он слишком любит жизнь, чтобы быть великим художником. В жизни он проявляет таланты. Спустя столько лет после выхода картины на экран я могу рассказать кое-что. Мальчик-актер потерял отца, его отец-архитектор очень рано умер. Он абсолютно не мог найти себе места и замолк. Год до начала работы над картиной его возили в спецшколу, потому что он отказывался говорить. Выяснилось, что мальчик готов играть, если он будет произносить только кем-то написанный текст. Ничего от себя он вымолвить не мог. Он вообще ни с кем не говорил – ни с мамой, ни в школе, – а когда ему дали текст в театре для психических пациентов – он был готов говорить. Мне показывали такой театр пациентов психиатрической клиники. И мы начали даже не разговор – он написал на бумаге, что согласен и будет играть в фильме, если это будет мой текст, а не его. И потом он на половине съемок картины начал говорить свободно. Когда в фильме он говорил по телефону с отцом (мы не смогли окончить эту сцену), он заново переживал свою травму, он действительно поверил, что по другую сторону телефонной трубки его настоящий отец.

– Нас заинтриговали новости о том, что Вы сейчас снимаете новый фильм. Расскажите, о чем он будет?

Часть картины будут снимать зимой в Италии. Сложный тандем – Польша Италия, Украина, Венгрия и Литва. Только представьте, сколько юристов у меня на работе, чтобы собрать разные законы разных стран и, наконец, составить совместную продукцию. Это такой мой подход к мифу Фауста, и это история о человеке, который запутал веру и науку. В этом будет история. Там есть актеры из всех участвующих стран. Я даже решил взять с собой в карман 18 минут моей новой картины, которая еще в процессе съемок. Вторая половина съемок запланирована на зиму. В кадре нужен снег. Выпустить новый фильм на экраны я планирую уже следующим летом. Она называется «Эфир» – или «Квинтэссенция», как говорят на латыни. В XIX веке физики предположили, что есть какая-то особая материя, которая наполняет Вселенную. Сегодня мы называем что-то подобное «гравитационными волнами» – это что-то математическое, а тогда была иллюзия, что мы все живем в этом самом эфире. С другой стороны, это средство, которое поможет лишить человека свободы.

– Поскольку есть высокий спрос на Ваши концепции и стратегии жизни, Вы никогда не думали стать духовным учителем?

Я думаю, артист всегда играет такую роль, хочет он или нет. Но быть священником я бы не хотел – ведь это значит отказаться от семьи, а семья для меня большое счастье. Но я с удовольствием встречаюсь с людьми и постоянно путешествую по миру – читаю лекции в Америке, в Испании, раз в год преподаю киношникам в Москве, – так что эту миссию я в какой-то степени выполняю.

–Удалось ли Вам познакомиться с современным российским кинематографом?

Конечно. В этом году я был на Каннском кинофестивале. В моральном смысле картина Звягинцева была победителем, хотя и не получила главного приза. Мнения критиков и публики сошлись в том, что это была самая удачная и глубокая картина. Иногда мне удается посмотреть, что снимают в России. Я уже больше 20 лет преподаю на высших режиссерских и сценарных курсах в Москве, уже появились мои бывшие ученики, которыми я горжусь. Например, братья Кот, мне нравятся их картины.