О "Левиафане", операторском мастерстве и глубине смыслов

- Фильм А. Звягинцева «Левиафан» не только разделил нас на патриотов, которым фильм категорически противен и идиотов, которые считают фильм зеркалом современной жизни, но и вызвал бурную дискуссию о роли кинематографа. Каждый режиссер, так или иначе, ставит перед собой задачи в соответчики с теми запросами, которые формирует общество: отражать, формировать, влиять на среду, какая же основная задача?

- Киноискусство – это часть культурной жизни общества, кинематографу всего более ста лет, а он занял в жизни человека большую часть пространства. Потому что искусство есть литература, музыка, живопись, монументальное искусство, все они входят в кинематограф. Кино основывается на литературном первоисточнике, с музыкальным оформлением, с изобразительным, пространственным решением. Кинематограф - искусство собирательное и тем самым является очень важным и уникальным в своем роде. Оно цементирует, собирает в одно и подает зрителю на его суд.

- Как отличить хорошее кино от плохого? При условии того, что это однозначно хорошая операторская работа, хорошая режиссёрская, актерская работа, кино сразу же попадает в разряд шедевров? Или же что-то должно быть еще в этом фильме для того, чтобы мы могли назвать его таковым?

- Божественное непременно. Я человек православный и считаю, что талант в любом искусство дается свыше. Это Божий дар и далее человек образованием, общением и трудом совершенствует это. Поэтому к нему надо относиться как к благости для всего человечества, человек получив от Бога, реализует себя в материале, чтобы это познание от Бога расширилось и стало достоянием многих.

- Как стать хорошим оператором. Только ли свыше дается особая способность видеть? Какую роль играют знания. Я знаю, что у Вас дома большая коллекция работ известных художников: Андрея Поздеева, Владимира Фатеева, Николая Грицука, Вы хорошо разбираетесь не только в современной живописи. Это основа Вашего мастерства?

Во ВГИКе историю искусства нам преподавала великая Паола Дмитриевна Волкова. Она, действительно, великая. Я был молодым, вырос я в семье обычной мещанской семье, мама служащая, папа- начальник строительства. Учась в школе, интересовался поверхностно, не особо. Но, когда я поступил во ВГИК, я понял, что это счастье, что историю искусств преподавала именно она. Каждая лекция – это бурлеск, это золотые гвозди, которые вбиваются в голову без боли, но навсегда. Сегодня мне близиться 70 лет, я сегодня могу цитировать дословно фрагменты ее лекций. Я получил оттуда посыл, она научила меня уметь понимать, владеть, интерпретировать. Это я получил от нее. Кино это искусство изобразительное, слово, музыка, но это не кино. Мы идем с вами по лесу, и выговорите: ой, как красиво. А я говорю, это не выразительно. Возражаю, а вы с давлением. Но почему? Эта фраза родилась не от этого фрагмента, а от цельного восприятия неба, того, что видите справа, внизу, вверху. Это вы все отсканировали и не осознавая, что по большому счету, вы получили всеми органами чувство очень объемную картину. Вам кажется, что это так же просто можно перенести на пленку. Ваш мозг собрал информацию и результирующим ощущением стал восторг от увиденного. А я вижу, что, если снять предложенное вами, там свет блеклый, переднего плана нет и я, имея опыт рассматривания изображения, понимаю, что это не выразительно. Профессионал понимает, что надо найти другую точку, где будет синтезировано ваше чувство. И это произойдет именно потому, что мозг знающего человека интегрирует все полученные знания раньше, прежде всего знания из области изобразительного искусства: вот это коричневый свет как использовал Рембрандт, а небо в мелких барашках как у французских импрессионистов. Это я сейчас расшифровываю, но так не происходит. В голове все очень быстро, как в компьютере, обрабатывается информация и дает уже готовый ответ без промежуточных станций, которые мозг просто не успевает фиксировать. Но именно, благодаря этим имеющимся знаниям, и происходит обработка информации и появляется решение: ты нажимаешь на кнопку или нет. Естественно, у каждого зрителя должен быть минимальный уровень культуры. У профессионала он должна быть на порядок выше, потому что я, как профессионал, должен создать произведение искусства и представить его зрителю. Именно с моей помощью он может отреагировать свои эмоции. Не спорю, многие не все способны принять, только потому, что не хватает собственной культуры. Но мы ходим в кино, прежде всего, чтобы совершенствоваться.

- А Вам не кажется, что часто авторы играют в некую игру со зрителями: вот я, образованный автор, запечатаю все послания, да так, чтобы ты, зритель, не сразу все их смог распаковать. Игра часто в одни ворота, потому что зритель просто не понимает, что от него хочет режиссер.

- Такой путь тоже путь. Не зашифровывает художник сознательно. Это его высочайший уровень. А мы просто не доросли до него. Пример из собственной биографии. Все мы в свое время увлеклись Тарковским, с которым, кстати, мне не раз доводилось общаться. Посмотрел фильм «Зеркало», я уже кинематографист, не новичок. «Рублева» принял, а «Зеркало», посмотрел, пожал плечами и ушел. Соцреализм очень сильно тогда довлел над нами, ничего не скажешь. И только через какое-то время, иду здесь по улице, мимо своего бывшего дома на Каинской, 17, где сейчас поликлиника водников, там стояло два деревянных дома, в одном жил я. И я сейчас каждый день хожу мимо того места, где я жил. И каждый день я вспоминаю, что я здесь жил. Каждый день. Много лет назад, когда дома эти еще стояли, я как-то иду, и прохожу мимо дома и горит свет. Занавеска, цветок и тень – человек прошел. И, вдруг, меня, я даже не знаю, что это за ощущение, даже не могу сказать что, но что-то очень сильное со мной произошло. Я посмотрел на этот дом и словно увидел там свою бабушку, я вспомнил момент, когда я стоял у окна, смотрел на улицу, шел дождь, и в этот момент пришло понимание про что фильм «Зеркало». Для меня он стал понятен, стал одним из любимейших фильмов. Я понял, что это великий фильм о том, как люди проживая жизнь, проживают свои маленькие судьбы.

- Этот метафизический инсайт помог Вам понять сложный до этого фильм.

- Именно! Но что это? Зашифровал Тарковский особый смысл? Нет, он просто был умнее на порядок, он это выразил, а я смог только после подсказки, которую я счастливо нашел на своей родной улице. Только нужно потрудиться. Что касается «Левиафана», я потрясен этой картиной. Мне все фильмы его нравятся. «Левиафан» - безупречная картина. И что бы там не говорили, что все это политический заказ и все проплачено, все это мракобесие советского периода. Так громили в советский период. Все это прошло, но сейчас все как-то гуще становится, похоже, возвращается. Когда выступает депутат Государственной Думы Милонов и говорит на полном серьезе, что надо потребовать художника вернуть деньги, меня это возмущает. Милонов бы вернул деньги за просиженные стулья в Госдуме! Или православные активисты. Я сам верующий человек, мне стыдно за них. Постепенно «православные активисты» для меня трансформируются в «православных экстремистов». А православие базируется на терпении и любви.

- Чем фильм восхитил?

Мы с коллегами обсуждаем его. Многие пытаются приводить доводы, что есть какие – то немотивированные поступков героев. Но я говорю, есть монтаж в кино последовательный, а есть клиповый, но все это искусство. Есть какие-то вещи, которые художник опускает по каким-то известным ему причинам. Но я, лично я, этих мотиваций не попросил. Не удивился этим поступкам, потому что человек сам часто не знает, что от себя ожидать. И, если друг героя переспал с его женой, но я знаю, что такое бывает в жизни, грех попутал, называется. Откуда что берется. Наваждение. И что, надо мне, зрителю, объяснять, что как он на нее посмотрел, как прикоснулась рука во время первой встречи? Фильм снят на потрясающей природе, но это запустение не физическое этого поселка. Это запустение в душах человеческих. А что сегодня у нас страна хорошо живет, благополучно и в ладу с миром? Да нет же. Звягинцев сделал срез больного места.

- Мне иногда казалось, что смотрю документальный фильм, так точно играли актеры, так неприкрыто красиво и одновременно заброшенно. В чистом виде Маркес «Сто лет одиночества».

- Да, да, совершенно верная реакция. Потому что я могу сказать, что это документальный фильм. Я в Фэйсбуке написал, что кинодокументалист с пятидесятилетним стажем. И я переснимал и перевидал на этих северах такого, что многим и не снилось. Так что говорить, что фильм- это очернение, просто незнание ситуации, абсолютное невежество этих людей. А картина снята безупречно с точки зрения кинематографичности. Какая блестящая работа актеров. Сегодня так тщательно с актерами никто не работает. Посмотрите, актеры работают на шёпоте, бытовое, камерное отношение, это так тяжело сыграть. Нет монументальных киношных диалогов. Все как в жизни на полутонах, на полусловах. Картина сделана на тонких отношениях. А это значит великолепная работа режиссера. По поводу матов я ждал, что там будет наотмашь, здесь я этого не увидел. Мы так разговариваем, что есть, то есть. Два окололитературных слова, которые используют герои. Взаимодействие героев и суровой природы это как образ сопротивления и невозможность сопротивляться, потому что против природы сопротивляться бессмысленно, она все равно побеждает. И эта бочка в конце фильма, когда она бьется о берег на этих волнах, такая неприкаянная бочка. Она и морю не нужна, и берег ее не пускает. Это как символ нашей сложной неприкаянной жизни.