Директор Cибирского федерального биомедицинского исследовательского центра имени Е.Н. Мешалкина Александр Караськов в интервью телеканалу «Россия 24» рассказал о перспективах работы клиники Мешалкина и о переменах из-за смены статуса учреждения.
– Разговор о НИИПК, каким мы его знали еще до недавнего времени, – это разговор о региональном, а то и российском бренде. Теперь официальное название учреждения – Сибирский федеральный биомедицинский исследовательский центр им. Е.Н. Мешалкина. Что изменилось с приобретением нового статуса?
– К получению нового статуса мы шли много лет. Все началось с развития нами первых в стране симультанных технологий. Был построен онкорадиологический центр. Мы, по сути, перестали быть клиникой, которая просто занимается сердцем и кровообращением. Плюс ко всему, мы прекрасно понимали, что технологии и навыки, которые были востребованы 20 и 30 лет назад, теперь не соответствуют времени. Если ранее пациент перенес инфаркт, и со временем у него возникала, например, опухоль головного мозга, то на таких пациентах ставился крест. Сегодня есть сочетание операций, когда кардиохирурги оперируют на сердце, а нейрохирурги параллельно выполняют свои необходимые процедуры – и мы получаем хорошие результаты мирового уровня.
– Высокотехнологичная медицина высокозатратна. Конечно, федеральные клиники имеют особое финансирование, и все же, вряд ли его хватает на самое смелое развитие учреждения. Новый статус может дать возможность сторонним инвесторам участвовать в развитии вашего учреждения?
– Вне всяких сомнений. Я думаю, что это произойдет в ближайшее время. Мы работаем над расширением нашей базы в рамках частно-государственного партнерства. Планируем расширить госпитально-реабилитационный комплекс, увеличив количество операций с 20 тысяч хотя бы до 30-35 тысяч, а также дать возможность постоянно проходить реабилитационные курсы. Это помогает улучшить результаты операций в разы – тогда у большого процента людей исчезнет необходимость в повторных операциях. Здесь мы надеемся на плотную работу с инвесторами. Пока не готов говорить, кто они. Примерно к лету общественности будет предоставлена вся информация.
– Что случилось с инвесторами, которые намеревались вкладывать средства в медицинский Технопарк? Ведь конфликты разрешились, и площадка была создана?
– Мы так и не смогли получить непосредственно от города ту площадку, на которую претендовали – 8 гектаров под 7 новейших технологических комплексов. Мы планируем открыть «П-центр», для Новосибирска это архинеобходимая задача. Его создание позволит в разы улучшить диагностику онкологических пациентов. Однако центр будет создан не только для диагностики, но и для лечения крайне сложных патологий, связанных с онкологией. Располагаться он будет в Калининском районе, на базе 25-й медсанчасти. Выделено 3,5 гектара земли. Планируем, что центр начнет принимать пациентов уже летом 2018 года. Это будет новая площадка. Проект международный, решение о выделении средств было принято в прошлом году на Будапештском саммите. Деньги есть, работа ведется активно.
– Много ожиданий было связано с вашими проектами, касающимися трансплантологии и организации сети, в которой бы все клиники работали совместно: одни бы уведомляли о наличии органов, а другие, собственно, занимались бы трансплантацией. Что происходит сейчас?
– Сама система сейчас создана. Проблема на сегодняшний день одна – мы не можем найти языка, творческого подхода и понимания с главными врачами. Работа по ведению донора до момента решения об изъятии органов – очень сложная. Без руководства региона эта задача нерешаема – многое зависит от них. В Москве таких проблем нет, поставлена задача – 150 трансплантаций сердца в год, и она выполняется. Аналогичная ситуация в Краснодаре. В Новосибирске, на сегодняшний день, реально проводить 40-45 трансплантаций в год как минимум. У нас отработан механизм, когда мы получаем донорское сердце в Красноярске, Кемерово и Барнауле, но не можем забрать его для операции в Новосибирске. В год мы получаем 3-4 донорских сердца. Приходится доставлять органы самолётом, процесс затягивается. Чем быстрее орган доходит до пациента, тем лучше результат.
