Проходя мимо любого ларька мы слышим вот это: «Украду я тебя из тюрьмы украду». Садимся в такси, а тут: «А в тетрадке стихи, а за колючкою зона». И даже на детском утреннике в школе дети споют: «А наш притончик гонит самогончик».
Дмитрий Щербаков, корреспондент: В этих песнях широта души, искренность чувств и подлинного патриотизма, скажут поклонники жанра. Русская народная, блатная, хороводная — возмутятся противники. Так чего же больше в том, что в середине лихих 90-х названо красивым французским словом «шансон»? В переводе просто песня. Запевай и стар и млад или такой шансон нам не нужен? Чья песенка спета, а чью еще споют наши дети?
Эта песня начиналась как песенка. Весна, лучики и девчонка: «Весна опять пришла и лучики тепла, доверчиво глядят в мое окно». А потом вдруг такое: «Владимирский централ, ветер северный». Эту песню в исполнении школьников уже точно не задушишь не убьешь. Слабые детские голоса прогремели на всю страну. Скромный учитель музыки с музыкальной фамилией Гребенщикова пыталась погасить огонь непонимания и обвинений.
Ирина Гребенщикова, учитель музыки гимназии №16 Новосибирска: Я предложила свою песню «Замыкая круг»....был «Владимирский централ».
Их круг замкнулся на Михаиле Круге. Страдания вора в законе в пересыльной тюрьме едва ли взволнуют неокрепшие умы и души. Директор гимназии встала в один круг с учениками и учителем.
Татьяна Севостьянова, директор гимназии №16 Новосибирска: Дети спели и забыли. А так бы начали рыть другие песни с лексикой из мест заключения.
Свободная лирика из мест лишения свободы в свободном доступе. Радиоведущая Маша Орлова приглашает в крохотную студию. Вот она самая священная точка, священный Грааль. Из этой чаши, святой для каждого любителя шансона, уже много лет разливаются душевные песни.
Радио Шансон Новосибирск по заявкам. Пока запевают Катя Огенек и Миша Бублик, она читает Шекспира. А ее обвинят в пропаганде блатного образа жизни.
Маша Орлова, радиоведущая: Мы ничего не пропагандируем. 6 плюс формат радиостанции.
Маша говорит, что за десяток лет из эфира исчезли десятки песен. Исчезли с пометкой — вне формата.
Маша Орлова, радиоведущая: Я вам покажу все песни — в основном все прилично.
Где грань приличия в этих песнях? И почему все-таки гриф от 12 и старше? Что такое «этап» и почему автор песни про пластилиновую ворону предлагает есть землю любителям шансона и отказывается писать недетские песенки. «Недетские песенки». Эта песня начиналась как детская песенка, а закончилась выводом — «не очко обычно губит, а к одиннадцати туз». Профессиональный филолог Игорь Саженин криминала в тексте не увидел.
Игорь Саженин, доцент кафедры современного русского языка Новосибирского государственного педагогического университета: Очко, этап и ЗК — это общеупотребительно.
Общеупотребительно, но непотребно. Едва ли не кричит в трубку телефона Григорий Гладков. Композитор 5 лет убаюкивал ребятишек, желал «Спокойной ночи малышам» и каждый раз пел детские песенки собственного сочинения. Хватало и мелодий, и слов и без «зла из Твери» и «ветров северных». И все он же находит оправдание педагогу, не нашедшему альтернативы «централу».
Григорий Гладков, композитор: Ну ее можно оправдать…Вот она растлитель.
Он возмущен, раздосадован. 25 его дисков детских песен никому не нужны. Круг расходится как круги по воде — миллионные тиражи. Дети все равно услышат о скорби сидельцев, пусть лучше в школе.
Григорий Гладков, композитор: Есть выражение: надо все попробовать...не надо все пробовать.
В конце разговора композитор просит адрес школы, исполнившей скандальный владимирский централ...готов почтой, бесплатно, прислать ноты учителю музыки...к новогодним утренникам смогут разучить детские песенки. Про лучики, окошки, и мальчишек с девчонками.
