Проверить свои знания рискнули в эту пятницу участники этнографического экзамена. Больше всего затруднений вызвали вопросы именно о малых народах. К счастью, живут в Новосибирской области люди, которые, несмотря на агрессивное наступление глобализации, берегут свою культуру. Мечеть в Юрт-Оре – центр жизни и гордость. Строили сами, «с миру по нитке». Вдохновил имам Навиль Шагабутдинов – он здесь родился и вырос, но когда вернулся уже подполковником на пенсии с «афганом» за спиной, родное село не узнал. История тех, кто встречал первых русских в Сибири – чатских татар.
Навиль Шагабутдинов, имам мечети д. Юрт-Ора: «По летописям по российским, они уже в конце XVI века говорили о чатских татарах».
Чаты и барабинские татары – коренные народы Новосибирской области. C середины первого тысячелетия тюрки начали селиться в Верхнем Приобье, где жили ханты и селькупы. На границе культур таежных и кочевых народов за несколько столетий и сформировались особые, сибирские татары. Барабинские селились по рекам Омь, Тартас и Тара, чатские – на берегах Оби.
Навиль Шагабутдинов, имам мечети д. Юрт-Ора: «Когда Чаусский острог строили, обратились за помощью к чатским татарам, чтобы построить острог. Раньше военные русские здесь осваивали, у них не было лошадей, рабочей силы, и они договаривались с нашими прадедами, предками. Потом произошло смешение жизненных укладов, быт как-то друг другу изменяли – та же рыбалка: русские учились, как ловить рыбу, как – белку, наши – как печки русские класть, они появились. У нас по-другому раньше было».
А позже и породнились. Переселенцы засматривались на татарских красавиц, и ислам позволял взять в жены православную. Сегодня смешанные браки для татар – норма. У самого имама тесть – русский, а теща – украинка.
Елена Шагабутдинова, жена имама мечети с. Юрт-Ора: «Православие и мусульманство, две религии – старые, но рука об руку переплетаются. Ни одна другая религия, как православие и мусульманство. Дети – дочь и сын – их выбор был, никто не говорил, какую религию принять, это их выбор. Дочь – в маму, православная, а сын – папин наследник, мусульманство. Да».
Сберегли религию и язык. Татары – четвертый по численности народ региона. Кроме коренных, сибирских, здесь живут потомки татар с Урала, европейской части России, Казани. Но в Юрт-Оре сохранили особый говор.
Четыреста километров на запад от Юрт-Оры, село Белое – другая природа, религия, народ. Цель – одна. Пришли с Полтавы. От «Полтавочки» теперь зависит, вспомнят ли правнуки свои корни. Новосибирская область – один из самых «украинских» регионов Сибири. Но если в начале прошлого века украинцев здесь было не меньше, чем русских, сейчас остался примерно один процент. Возможно, и потому, что потомки просто записывались русскими.
Сергей Литвиненко, руководитель народного фольклорного ансамбля «Полтавочка», с. Белое: «Я 1971 года, я как-то по-украински говорю. А мои дети – уже всё. Я с ними разговариваю по-украински – они понимают, а говорить – никто. Вот у нас школа – наши дети по-украински не говорят, и мы, как можем, поддерживаем культуру наших предков».
В руках Сергея Литвиненко – отцовский бубен. По наследству передавали и украинские песни. Сегодня в них – то, что угасло в обычной жизни.
Агнесса Мистюк, солистка народного фольклорного ансамбля «Полтавочка», с. Белое: «Почему назвали хохлами? Не украинцы – хохлы. Потому что наречия были всякие – и путалось. У нас чисто на украинском никто не говорит, никто. Только в песнях! Мы поем – там чисто украинский».
Песня – больше, чем слова. Традиции, история, душа украинского народа. Было, о чем рассказать. В Сибирь с юга России дорога неблизкая. Начинали новую жизнь буквально в чистом поле. Копали землянки, ставили пластянки, складывая друг на друга пласты земли с дерном. После первого урожая мешали солому с глиной, поднимали саманки. Такие до сих пор стоят в деревнях.
В Петропавловcком музее под открытым небом баба Маруся переносится в начало прошлого века.
Мария Коровникова, жительница с. Петропавловка: «Такой дом был, точно! Знаете, нас такая семья была – папа и мама, а я в ногах. Нас было семеро детей, и вот такой домик. И попробуй пожить в нем. Это святой угол, обязательно сюда Богу молятся. Это всё было и есть. А света то не было. Сразу коганец. Фитилечек и пузыречек – и это там светится. Темно-претемно. И вышивали при этом свете, вязали кружева, и ткала, и пряла. Хохол так хохол – все умел делать!»
Так жили не только украинцы, так жили сибиряки. Рядом – кузница, банька по-черному, тын, плетень. Улицу первых переселенцев построил Николай Бахмацкий. Учитель, краевед, энтузиаст получил областной грант и в маленьком селе Краснозерского района открыл портал в прошлое.
Сергей Ляшенко, директор Петропавловского краеведческого музея им. Н. М. Бахмацкого: «Большая-то часть людей, уехавшие в город, – они и уезжали из таких деревень. Все приезжают и со слезами на глазах вспоминают. И дети, которые смотрят на свою бабушку, по-другому воспринимают, когда бабушка сидит возле плетня и плачет. Вот у нас такой же был, и мама крынки там вешала».
На другом краю области, на берегу Оби в Юрт-Оре, строят вторую «машину времени».
