Лариса Суряга


Лариса Суряга
Корреспондент, принята на работу в 2006 году, 10 лет на ГТРК. Приехала из Бийска, там работала в небольшой местной ТВ-компании. У нас нашла свое счастье – вышла замуж за оператора Стаса Духовникова. Работает в «Вестях». Особая тема, близкая ей (отсюда – серия материалов), – поиск пропавших без вести воинов ВОВ, а на территории НСО – о самолетах, упавших при перелетах во время войны.
28 сентября 2016, 12:41
Вести новосибирск

Я пришла, когда на ГТРК происходило обновление редакции. Народ уходил – Афанасьев, Гамзов, Максим Безбородов, другие ребята. А мы пришли: тогда – Коля Лукинский, я, до меня – Ира Якубова. Вообще, это всё Светлана Александровна – она к молодежи хорошо относится, ей это небезразлично. Понятно – мы слабоватые, опыта нет, – а она каждому дает такой старт, возможность: «Пожалуйста, приходите». Тем более, она тогда еще была главным редактором. И в те первые недели-месяцы надо еще отдать должное Двиняниновой Н. В. (она тогда была редактором на программе «Вести выходного дня») – она как раз всех, кто появлялся, забирала к себе и для «Вестей выходного дня» снимала сюжеты. Она много с нами работала – учила тому, как писать, каких экспертов найти (это очень важно – сразу правильно выстроить работу начинающим журналистам), как ревностно относиться к своим темам, с текстами много работала.

Помню историю: был повод про актрису Савину. Ко мне подходит Женька Тепоева (она тогда была Титенко), и говорит: «Ой, я хочу снять, можно?» А я тут новичок: «Ну конечно, забирай». Меня потом Двинянинова отругала: «Ты что! Разве тебе самой не интересно? Надо держать, никому не отдавать!» И я поняла, что они как раз оценивали, кто как из нас, молодых, работал. Меня вообще приняли в штат раньше других.

А еще впервые я себя почувствовала членом коллектива, когда съездила в первую командировку. Перед новым годом – как раз жуткие морозы – в Сузун. Так было трудно и в то же время интересно. Я до сих пор стараюсь туда ездить, как бы «мой район». Неделю мы там были. Когда возвращаешься из командировки, уже чувствуешь – твои материалы ждут, на них рассчитывают.

Что на меня произвело огромное впечатление из историй нашей студии? Года два назад был юбилей нашего оператора Ларкина, ветерана студии телевидения. Мы поехали с Сережей Радаевым. А юбиляр наш уже не видит – возраст. Жена у него – «огонек» такой. Мы были с Ниной Михайловной Добросинец – она ему цветы дарила и конвертик. Когда человека знаешь поверхностно, его трудно разговорить, а тут мы так хорошо поговорили, и я поняла, как важно, что мы застали тех, кто работал задолго до нас: у нас как раз переломный момент – связь поколений студии потерялась. Ведь 10 лет пройдет – и у нас такой возможности не будет.

Про того же Ларкина – я имела возможность задать вопросы, поговорить о том, как они работали раньше. Кстати, от него услышала такую легенду – или не легенду, такую историю – в студии, в павильоне, снимали артистов цирка с тигром. Все боялись туда зайти снимать этого тигра, и только Ларкин туда пошел, в эту клетку. И тигр ему чуть не подрал штаны. Вот такой человек – вокруг него куча легенд. И вот что удивительно – он не видит, а когда мы стали ему цеплять радиопетличку (микрофон), он говорит: «Вот как вы сейчас работаете – проводок протянули, и всё. А в наши времена кабели бы тянули с 1 до 5 этажа». А у нас все налегке. Мы дали ему камеру, чтобы он ее потрогал, Сережа ему рассказал, что, где, как. Ларкин – такой открытый человек, ему самому было интересно пообщаться с нами, он расспрашивал – как, что. Я представляю, столько прожить на этой студии – тем более, раньше на студии, действительно, практически жили.

Про мою тему поиска. Года два назад мне удалось побывать в гостях у Героя Советского Союза Бакурова – он абсолютно переворачивает всё отношение к ним. Ты стоишь перед человеком и – хоть он сейчас и ниже стал, ростом с меня, – такая энергетика в нем, до сих пор! Жена у него прекрасная, Катерина Михайловна, она тебе с порога: «Ларочка», всё – тебе: и шоколадку, и чаёк. Люди очень открытые. Я до сих пор интересуюсь, как у них дела, как что. И на него я смотрела, открыв рот, особенно когда узнала, что он ездил за рулем – ему тогда было 90! Мы снимали какое-то мероприятие в Доме офицеров. И вот, выходим на парковку, в машину садиться, я смотрю – проезжает! У него маленькая машиночка такая, «Дэу Матиз», он – за рулем, рядом – Екатерина Михайловна. Я смотрю – чудо, и понимаю, что в его возрасте такой не буду.

Еще я согласна с Войтович – какое бы событие ни происходило, человек не должен уходить на второй план. На любой съемке – неважно, событие патриотическое (не люблю это слово), экономическое, все равно какое, – нам главное – люди. Даже если человек с докладом – который у него вот такенный! – он выступает, и ты понимаешь, сколько времени он на это потратил. Ему это интересно, а почему я буду об этом писать скучно и вяло? Это же неуважение к его труду, к нему. Я должна подать это так, чтобы всем было интересно.

Возвращаясь к поиску. Я писала про наш город, про его историю. Это не просто «прошлое», у меня к этому другое отношение, не такое, как у некоторых. Говорят, у нас мало осталось домов-памятников. Контора Будагова (когда я ее вижу, просто руки опускаются!) – мне кажется, что этот дом дышит, что он живой. Мы несколько раз его снимали. Так хочется подойти к этому (сейчас – убогому, грязному) дому и погладить его. Мне кажется, его стены могут говорить – они столько в себя впитали, и я про это должна написать. Я смотрю на старинные фотографии – люди какие-то другие, они не похожи на нас, и мне об этом всегда хочется сказать.

Про творческую профессию. Мы – не печатные машинки. Порой какую-то подчитку пишешь по часу: не получается – и всё тут. Мы как-то снимали в прошлом году предпраздничную, к 9 Мая, вручение юбилейных медалей к 70-летию. На прайм заказ, техзадание, обычная подчитка с синхроном – казалось бы! Меня ведущая спрашивает: «Ну, как? Всё, как обычно, награды раздали?» Я говорю: «Слушай, какая-то обстановка была, она на меня произвела огромное впечатление, но это благодаря тому, как их представляли». Было человек 30 – пришли не все, – и о них так просто говорят… мне так и захотелось сделать этот материал.

Например, Самуил Рафаилович Волк. Сын полка. Больше ничего не надо про него рассказывать, просто покажите его – вот он, сын полка. Для нас это с детства «фраза из книжки», а вот – он, живой человек. Как киношный герой – но он настоящий человек, он через это прошел. Потом представляют женщину, которая за какой-то короткий промежуток времени сдала на войне 64 литра крови. Вот тебе одно предложение – и столько говорит о человеке. И я стою и плачу. Я так просто и написала, не стала «красиво придумывать». Потом меня хвалили за нее.

Почему я стараюсь о них больше писать? У меня в семье нет фронтовиков, в школе я не чувствовала такого, а сейчас хочется их слушать и написать так, чтобы передать мои чувства другим. Мой большой минус в том, что я не так сильна в точности знаний исторических событий, но считаю – все равно, это можно уточнить в книгах, в интернете. А вот люди...

И еще – уже есть молодые люди, такие же, как я: им это нужно. Большое впечатление произвел один парень – это был один из моих первых сюжетов про поисковиков, и мы вели поиск совместно с ними. Фамилию и имя помню до сих пор – Саша Ещенко. Пришло от него письмо о том, что он ездил в экспедицию в Северодвинск и нашел там медальон и останки солдата-новосибирца. Мы начали искать. В медальоне читалось: «5-я Кирпичная горка». Мы поехали на эту улицу, ходили по ней, стучали в дома. В итоге нашли какую-то бабушку – как сейчас помню, ее звали Августа. Она вспомнила, что ее брат вместе с этим парнем, которого мы искали, уходил на фронт. А потом родственники того парня переехали на другую сторону – туда, где кирпичный завод. Мы в тупике: в той стороне – новостройки, никого не найдем. И тогда мы еще раз повторили сообщение в эфире – уже с информацией о родственниках, которую нам дала эта бабушка. И позвонила племянница этого солдата. Мы организовали её встречу с этим Сашей Ещенко, он достает в машине (около ГПНТБ были) этот медальон и передает ей, и она рыдает. Казалось бы, она его только по рассказам мамы знала, фотографии видела, и вот – через столько лет, она так плакала... Это впечатление от нее осталось у меня на всю жизнь. Ведь есть избитая фраза: хоть бы съездить, «знать, где голову сложил» – и я это увидела.

А Саша – он меня удивил. Ему лет 25 было – молодой парень, работает в какой-то частной фирме, жена, ребенок маленький. Я до этого уже снимала материалы о поисковиках из кадетского корпуса. Ребятишек всех вместе вывозят в Ленинградскую область, и они там занимаются поиском. А тут – просто человек в свой отпуск собирается и едет из Новосибирска. Он нашел этих северодвинских поисковиков – Карелия, и он с ними, сам, на свои отпускные деньги. Я спрашиваю: «А как жена, ребенок?» А он отвечает: «Это всё успеется». А ведь там условия жуткие – камни, болото, гнус стеной стоит, – а он едет, ему это надо.

В наше время уже нужно писать о таких людях. Сейчас надо завершить материал про дергоусовский самолет, мы пока не нашли его – надо ехать. Останки его здесь, в области, приблизительно мы всё знаем. Надеюсь, мы этот самолет найдем. Это у меня такая задача на будущее.

читайте также