«Есть мнение»: памятник Сталину в Новосибирске — что за тенденция?


«Есть мнение»: памятник Сталину в Новосибирске — что за тенденция?
Андрей Кузнецов в эфире программы «Есть мнение» на радиостанции «Вести.ФМ» и его гость Олег Донских обсудили ситуацию с инициативой установки памятника Сталину в Новосибирске.
23 сентября 2016, 10:30
Фото: из открытых источников
Вести новосибирск

Напомним – в начале сентября стало известно, что новосибирские активисты решили заказать памятник И.В. Сталину, несмотря на то, что решение о возведении монумента тогда не было принято. Решение об установке должны были принять на собрании Новосибирского худсовета.  

Андрей Кузнецов: Вчера на собрании художественного совета было единогласно принято решение  отказать инициативной группе. Окончательное ли это решение — еще вопрос. Мэр Анатолий Локоть говорил, что решающим будет мнение горожан. Обсудим эту тему с профессором, доктором философских наук, заведующим кафедрой философии НГУЭУ Олегом Донских.

Активисты планировали утвердить памятник  в сквере Героев революции. Главный мотив, по которому им было отказано — невозможность технического решения, потому что сквер сам является памятником. Естественно, члены совета высказали еще свое мнение к этой идее. Как вы к идее относитесь?

Олег Донских: Я сразу скажу, что, во-первых речь идет не о техническом решении, потому что точно также можно было бы сказать, что не надо устанавливать памятник Гоголю и Достоевскому на Красном проспекте, потому что тогда меняется облик проспекта. Речь идет о другом — об увековечении политического деятеля, печать которого лежит на нах всех. К этому человеку отношение у всех разное, и менялось оно тоже. Здесь вопрос более глубокий — хотим ли мы увековечить Иосифа Виссарионовича Джугашвили, вошедшего в историю таким образом, каким он вошел.

Руководитель инициативной группе по телевизору говорил, что именно при Сталине Новосибирск стал таким, каким мы его видим, и поэтому мы должны чтить это фигуру.

Андрей Кузнецов: Ну у нас и мэр говорил, что при Сталине у нас Новосибирск стали звать «Сибирским Чикаго».

Олег Донских: По поводу памяти, я бы примел пример: у нас с 1946 по 1953 год Сибирским военным округом командовал  некий Андрей Иванович Еременко, герой Советского Союза, он командовал не больше-не меньше Сталинградским фронтом. У него здесь родилась дочь. Есть много городов, в которых улицы названы в его честь, а у нас даже нет мемориальной доски.

Если мы хотим серьезно говорить об истории, тогда будем говорить о том, кто  вообще жил в Новосибирске, это же не только Покрышкин. И этот вопрос даже не поднимался.

Андрей Кузнецов: По этой теме инициативной группы нет, а по Сталину — есть.

Олег Донских: Это к вопросу о памяти. Когда мы отмечали недавно юбилей войны и вспоминали роль тех людей, которые выиграли войну. Это могли вспомнить? Нет. Эта ситуация показывает, насколько память наша избирательна, на самом деле.

Андрей Кузнецов: К опыту других сибирских городов. В Сургуте общественники собрали пожертвования на памятник Сталину, бюст отлили. Стали решать вопрос с городской администрации о размещении установки бюста на набережной. На момент, когда общественники обратились по поводу установки, художественный совет не функционировал, тогда инициативная группа решила, что вопрос может затянуться. Они решили проблему, просто взяв и установив без спросу. Администрация на прошлой неделе заявила, что установка была незаконна, и вероятно памятник снесут. Общественники настроены по-боевому.

А Новосибирске  было установлено немало памятников на частной территории — еще в лихие 90-е один предприниматель установил бюст Ленина.

Олег Донских: Со Сталиным вопрос следующий — чего мы ждем от государства, чем нас не устраивает то государство, в котором мы живем сейчас. Современное движение связывает со Сталиным Великую Россию — потому что при нем мы делали ракету, испытали атомную бомбу, выиграли войну. Борьба идет за это, а не за то, чтобы увековечить человека. Вопрос следующий — а какими способами это все делалось. У Эриха Фромма есть книга «Бегство от свободы» — там он говорит, что авторитарные режимы создаются на том, что люди охотно отказываются от своей свободы, чтобы ими управляли. Это показатель, куда мы движемся с нашей демократией. Если мы хотим демократию, то нам нужно ставить другим людям памятники, отстаивающим свободу человека. Тут же люди в символе хотят отразить тот режим, который им удобен.

Серьезные сомнения у меня начались еще в 60-е годы, когда политики рисовали благостную картину, будто они вырастили страну с нуля. У нас постоянно выпускают из вида, как развивалась Россия до первой мировой войны — это была страна, которая издавала столько же книг, сколько и Германия; русская школа выходила на очень высокие рубежи, неграмотность уничтожается колоссальными темпами. Россия с 1909 по 1911 год строит столько же сколько, сколько и в Советском союзе. И один из крупнейших поставщиков сельхоз продукции. Все возвеличивание этого периода, который был при Сталине, зиждется на прежней России.

Андрей Кузнецов:  Должен ли проходить какой-то период в истории, чтобы объективно оценивать вклад, кто и сколько и чего привнес в развитие государство? Есть мнение, что на 10-долларовой банкноте нарисован президент, устроивший геноцид индейцев — это мешает американцам? Конечно, геноцид мало кто пережил, но индейцам дали разрешение на организацию игорного бизнеса, и они себя очень хорошо сейчас чувствуют. Если бы в нашем государстве был решен вопрос с компенсациями, вопрос не стоял бы так остро.

Олег Донских: Я с этим могу согласиться. Тут много серьезных проблем, но я абсолютно согласен, что тут должно быть принесены извинения жертвам политических репрессий, что ни разу у нас не делалось.  

Фото: из открытых источников
читайте также